Симптомы опухоли головного мозга – психические расстройства – ч.2

См. также: Симптомы опухоли головного мозга – психические расстройства – ч.1

По мере роста опухоли больших полушарий на фоне относительно ясного сознания могут возникать нарушения памяти, мышления, восприятия, способности к сосредоточению и т. п. В подобных случаях больные с трудом могут рассказать анамнез своего заболевания, вспомнить даты важных событий и даже такие факты, в основе которых лежат особенно прочные условно-рефлекторные связи, как, например, имена близких, детали своего адреса; некоторые больные плохо ориентируются во времени и пространстве и т. п.

В связи с опухолью мозга может возникать картина корсаковского синдрома с ретро- и антероградной амнезией, нарушением запоминания текущих событий и конфабуляциями. У ряда авторов имеется тенденция строго локализовать этот синдром (мозговой ствол, особенно область сосковидных тел). Эту тенденцию необходимо признать ошибочной, так как корсаковский синдром нередко встречается при опухолях различных отделов больших полушарий.

Иногда при опухолях мозга развивается следующая картина: больные становятся раздражительными, несдержанными, легкомысленными, агрессивными или, наоборот, вялыми, апатичными, причем одно из этих состояний может сменять другое. Забота о своих делах, о доме, семье у некоторых больных совершенно выпадает из сферы их интересов. Рано начинает страдать способность к отвлеченному мышлению.

Ответы больных становятся односложными, речь вялой. Реже больные проявляют излишнюю говорливость, обнаруживают наклонность к шутливости, дурашливости, нелепым замечаниям, не соответствующим их тяжелому состоянию. В основе подобного нарушения психики у больных с опухолями мозга лежит общее торможение коры больших полушарий и состояние возбуждения подкорки вследствие положительной индукции. И. П. Павлов таким образом объяснял возникновение аналогичных состояний у страдающих гебефренией.

Недооценка больными своего состояния и серьезности своего заболевания иногда бывает поразительной. Так, больные с резким ослаблением зрения, упорной рвотой, головными болями и гемипарезом иногда настойчиво требуют выписки, утверждая, что они совершенно здоровы и могут работать, хотя из-за гемипареза и общего тяжелого состояния они неспособны самостоятельно передвигаться.

Галлюцинации, наблюдающиеся при опухолях головного мозга, обычно являются частью картины нарушенного сознания (бред, сумеречное состояние) или относятся к другим психическим синдромам (например, параноидно-галлюцинаторного). В более редких случаях галлюцинации возникают в виде как бы изолированного проявления болезни при сохранении ориентировки в окружающем и иногда при критическом отношении к галлюцинаторному явлению. Однако, исходя из патогенеза галлюцинаций, не следует признавать их проявлением нарушения изолированного участка мозга при полной интактности остальных отделов его.

Возможность появления галлюцинаций при локализации опухоли вдали от коркового отдела соответствующего анализатора служит лишним доказательством того, что галлюцинации следует рассматривать не как результат чисто локального процесса в мозгу, а как следствие нарушения высшей нервной деятельности в целом.

Галлюцинации, особенно зрительные, иногда могут приобретать столь значительную силу и выразительность, что становятся источником тяжелых переживаний для больных. Так, одна из наблюдаемых нами больных, страдавшая астроцитомой правой височной доли, неоднократно видела скелет, покрытый саваном и держащий в руках косу. Во время галлюцинации она производила впечатление человека, переживающего сильнейший ужас, и с криком просила окружающих защитить ее.

Помимо описанных форм нарушений высшей нервной деятельности, при опухолях мозга могут наблюдаться различного рода другие психопатологические картины: маниакальная, депрессивная, псевдопаралитическая и т. п. Они обычно имеют нестойкий характер, могут неоднократно повторяться, но не достигают той степени выраженности и постоянства, как при истинных психозах. Наиболее яркими они бывают в начальных стадиях опухолевого заболевания мозга, до появления значительного повышения внутричерепного давления. С присоединением последнего яркость психопатологических реакций и синдромов обычно уменьшается в связи с общим снижением возбудимости коры мозга.

Описанные психопатологические проявления могут наблюдаться при любой локализации опухоли в пределах больших полушарий. Но клинический опыт показывает, что при некоторых локализациях они наблюдаются относительно чаще и имеют свои качественные особенности. И. П. Павлов на основании обширного опыта экстирпаций определенных участков мозга различает общие изменения деятельности головного мозга и частные (местные), связанные непосредственно с местом нанесенного повреждения. К общим изменениям он относил первоначальный отзвук операционного удара по всей массе полушарий, выражающийся в следующем:

  1. разлитое торможение, в зависимости от тяжести нанесенной травмы распространяющееся на обширные отделы коры, всю кору или спускающееся и на подкорку;
  2. явления повышенной истощаемости и тормозимости нервных клеток с резким понижением предела работоспособности их, с появлением в дальнейшем (в период обратного развития осложнений травмы) ослабления процессов внутреннего торможения, инертности его, а также нарушения раздражительного процесса;
  3. еще позже — общие нейродинамические сдвиги, связанные с процессом рубцевания и проявляющиеся чаще всего судорожными припадками.

К местным изменениям относятся выпадения функций и дефекты коркового синтеза и анализа, непосредственно связанные с очагом поражения, с нарушением тех или других конструкций мозга. Подобно тому как это отмечается при экстирпациях, опухоль наряду с общим нарушением высшей нервной деятельности вызывает и местные нарушения, связанные с локализацией ее. Они-то и придают расстройствам высшей нервной деятельности больного тот или иной специальный отпечаток. В частности, это относится и к нарушениям психики.

Например, приступы маниакального возбуждения при опухолях промежуточного мозга возникают обычно остро, бывают нестойкими и быстро сменяются другими состояниями, например сном, адинамией, реже эйфорией, наклонностью к насильственным действиям. Н. Н. Бурденко выраженные формы маниакального возбуждения особенно часто наблюдал при оперативных вмешательствах на промежуточном мозге. Очевидно, при этой локализации опухоли расстройства корковой деятельности имеют преимущественно вторичный характер. Морфологические изменения в коре при локализации опухоли в области промежуточного мозга отсутствуют, поэтому маниакальное состояние носит нестойкий, легко обратимый характер.

Состояние, напоминающее маниакальное, при опухолях больших полушарий имеет обычно более затяжной характер, чем при опухолях промежуточного мозга. Большая стойкость синдрома при опухолях больших полушарий, в частности лобной доли, объясняется, по-видимому, тем, что при этой локализации в основе его лежат не только функционально-Динамические расстройства деятельности коры как единого целого, но и стойкое ослабление или выпадение в этой деятельности тех или других отделов коры вследствие повреждения опухолью их клеточных элементов и анатомических связей с остальными корковыми областями.

Патогенез психопатологических реакций и синдромов при опухолях мозга, несомненно, весьма сложный и нуждается в специальном изучении. Пути для этого даны И. П. Павловым в его блестящих работах, посвященных изучению шизофрении и эпилепсии. Как и при других органических заболеваниях мозга, психопатологический узор при опухоли мозга развертывается на патофизиологической канве, вызванной опухолевым процессом. Однако патофизиологические нарушения при мозговых опухолях и взаимоотношения между этими нарушениями и психопатологическими проявлениями выяснены в настоящее время еще совершенно недостаточно.

Психопатологические реакции и синдромы имеют значение не только для общей диагностики опухолевого заболевания мозга, но с учетом неврологических данных отчасти и для распознавания локализации опухоли. Хотя они служат проявлением общего нарушения корковой деятельности, тем не менее, как указывалось выше, некоторые качественные особенности их находятся в определенной зависимости от локализации опухоли. Эти-то особенности и придают им топико-диагностическую ценность, что нашло подробное освещение в трудах многих отечественных авторов.

Психопатологические синдромы могут возникать до появления у больных отчетливых очаговых неврологических симптомов или повышения внутричерепного давления. В таких случаях, особенно до широкого внедрения пневмоэнцефалографии, обычно считали, что эти больные страдают психическим заболеванием и направляли их в психиатрические больницы, где они иногда и погибали; диагноз опухоли устанавливали у них лишь на секционном столе. В последние 10—15 лет, благодаря более глубокому знакомству широких кругов советских психиатров с особенностями психопатологических синдромов, наблюдающихся при опухолях мозга, и внедрению в практику психиатрических учреждений дополнительных методов исследования (офтальмоскопия, пневмоэнцефалография), опухолевое заболевание мозга психиатрами обычно распознается своевременно.

При опухолях мозга психические расстройства нередко впервые возникают в связи с инфекционными заболеваниями, интоксикациями, сильными эмоциями, травмами тела или головы и т. п. Если у этих больных отсутствуют или слабо выражены симптомы очагового заболевания мозга, то обычно считают, что они страдают психозами или психотическими состояниями инфекционного, токсического или травматического происхождения и направляют их в психиатрические учреждения. По-видимому, расстройства корковой деятельности, вызываемые опухолевым очагом, в начальных стадиях болезни благодаря функциональной пластичности коры могут хорошо компенсироваться, и только воздействие какого-либо добавочного фактора, действующего на мозг непосредственно или через гуморальную систему, вызвав нарушение установившейся в процессе постепенного роста опухоли компенсации функций поврежденного отдела его, приводит к возникновению того или другого психопатологического состояния.

Для мультиформных глиобластом типично быстрое и обычно прогрессивно нарастающее развитие тяжелой психопатологической картины: оглушенность, спутанность сознания, нарушения ориентировки, бредовые состояния с постепенным переходом в сопор и кому. Очевидно, быстро и диффузно растущая опухоль вызывает возникновение разлитого торможения, охватывающего как первую, так и вторую, филогенетически более молодую и более ранимую сигнальную систему.

При арахноидэндотелиомах, а также при доброкачественных глиомах развитию тяжелой стойкой психопатологической картины в течение длительного, иногда многолетнего периода предшествуют приступообразно возникающие состояния, когда больные становятся легко возбудимыми, несдержанными, грубыми, эгоистичными, агрессивными или, наоборот, благодушными, эйфоричными, дурашливыми, безынициативными, апатичными. Наблюдающиеся у них нарушения ориентировки обычно недлительные, чаще протекают не на фоне оглушения и заторможенности, как при мультиформных глиобластомах, а на фоне сравнительно ясного сознания и достаточной активности.

Внимание клиницистов давно уже привлекало к себе то обстоятельство, что расстройства сознания и психики, время возникновения и характер их при одной и той же локализации, размерах, гистологической структуре опухоли и сходных очаговых неврологических симптомах у отдельных больных нередко являлись глубоко различными. По-видимому, причины этого необходимо искать в индивидуальных особенностях высшей нервной деятельности больных. У лиц слабого типа нервной системы при аналогичных условиях угнетение сознания в клинической картине опухолевого заболевания мозга возникает раньше, чем у лиц сильного, уравновешенного типа, а психопатологические реакции у первых будут менее ярки, чем у последних. Имеются также клинические указания на то, что характер и содержание психопатологических реакций у представителей художественного и умственного типов различны. Таким образом, можно допустить, что одним из важных факторов, определяющих характер и динамику психических расстройств при опухолях головного мозга, является тип высшей нервной деятельности больного.