Ревматический эндокардит

В 1838 г. Г. И. Сокольский один из первых указал на связь ревматизма с поражением сердца. Кардиальная форма ревматизма встречается сравнительно часто. Примерно в 40—50% случаев ревматическая инфекция поражает только сердце.

Чаще поражению подвергается эндокард, одновременно с ним и миокард. Ревматический перикардит встречается значительно реже (около 1/3 всех случаев). В клинической картине у большинства больных сочетаются признаки как ревматического эндокардита, так и миокардита, поэтому в одних руководствах представлено описание эндомиокардита, а в других — ревматического кардита и ревмокардита. Стремление к большей ясности изложения побуждает нас к раздельному описанию ревматического эндокардита, миокардита и перикардита. Однако трудно рассказать о диагностике ревматического эндокардита без указания на клинические черты ревматического миокардита, а иногда и перикардита. Поэтому, освещая вопросы дифференциальной диагностики, мы описываем картину не эндокардита, а ревмокардита.

Патологическая анатомия. В работах L. Aschoff, М. А. Талалаева, В. Т. Скворцова и других авторов представлена характерная морфологическая картина ревматического поражения сердца. При ревматизме отмечается поражение мезенхимы всего организма, в первую очередь сердца и сосудов.

На поверхностях клапана образуются мелкие, величиной с просяное зерно, красно-серого цвета бородавки. Так развивается бородавчатый эндокардит.

В самом клапане развивается процесс, типичный для ревматизма. По М. А. Талалаеву, он развертывается в конце первого месяца после начала заболевания. Характерный для ревматизма процесс состоит из четырех фаз: фаза экссудативно-дегенеративная, характеризующаяся набуханием основного вещества соединительной ткани и гомогенизацией коллагеновых и эластических волокон, распадом их на отдельные фибриллы с явлением мукоидного набухания. Весь пораженный очаг превращается в однородную, восковидную, сильно преломляющую свет массу.

Начальная фаза дезорганизации соединительной ткани определяется как мукоидное набухание. Эта ранняя фаза дезорганизации выделена из первой фазы по М. А. Талалаеву.

А. И. Струков считает целесообразным разделить альтеративно-регенеративную фазу на две: мукоидное набухание, поверхностная и, видимо, обратимая фаза дегенерации соединительной ткани. А. И. Струков и А. Г. Бегаларян предполагают в этом случае возможность полной ликвидации патологического процесса, что имеет большое практическое значение в смысле прогноза при самом раннем установлении диагноза ревматизма и его своевременном лечении; фибриноид — более глубокая степень дезорганизации соединительной ткани, она не проходит бесследно. В исходе фибриноида возникает склероз, если развитие ревматического процесса останавливается в этой стадии.

Эти новые факты свидетельствуют о важной роли в патогенезе ревматизма экссудативных и дегенеративных изменений соединительной ткани, о так называемом коллагенозе.

Составной частью коллагена являются растворимый комплекс — проколлаген и нерастворимый комплекс — колластромин. В состав колластромина входят полисахариды и белки: аргирофильный и неаргирофильный коллагенового типа.

В последние годы некоторые исследователи склонны считать, что в патогенезе ревматизма играют роль аутоиммунные повреждения соединительной ткани.

Возбудителю ревматизма придают значение пускового механизма, вызывающего цепную реакцию аутоиммунных процессов. Стрептококк, адсорбируя мукополисахариды соединительной ткани, становится антигеном, вызывающим выработку антител. Антитела, повреждая основное вещество соединительной ткани, в свою очередь, вызывают образование мукополисахаридов с антигенными свойствами. Так создается цепная реакция.

В результате гистохимических исследований была установлена так называемая «коллагеновая триада»:

1. коллагеновый некроз;
2. плазмоклеточная реакция;
3. гиперглобулинемия.

Эти экссудативные изменения в отличие от второй пролиферативной фазы хорошо поддаются лечению большими дозами салицилатов. В настоящее время восстановление adintegrumможет быть достигнуто при назначении АКТГ и гормонов надпочечников (кортизон, преднизолон, дексаметазон и др.). Стимуляция функции коры надпочечников уменьшает активность гиалуронидазы в организме, вследствие чего восстанавливаются коллагено-мукополисахаридные комплексы. Этим объясняется лечебный эффект гормональной терапии при ревматизме.

Фаза пролиферации представляет собой период образования типичной ревматической гранулемы (2—4 месяца). В миокарде эти узелки обычно имеют небольшие размеры, они состоят из крупных гистиоци- тарных клеток и гигантских с лопастным крупным ядром.

По периферии гранулемы располагаются мелкие клетки, состоящие из лимфоцитов и плазматических клеток.

В течение третьей фазы узелок подвергается рубцеванию, клетки его принимают веретенообразную форму, образуется соединительнотканный рубец.

В результате постепенного рубцового изменения клапаны сморщиваются, при захлопывании они не закрывают отверстия, развивается их недостаточность. Развивающаяся ригидность клапанов может зависеть и от отложения извести. Очаговые изменения на chordaetendinaeaeс последующим рубцеванием и укорочением также способствуют развитию недостаточности двухстворчатого и трехстворчатого клапанов. Рубцовое перерождение створок клапанов обусловливает стенозирование отверстий; бородавки, воспалительные изменения по краям клапана ведут к сращению между собой створок клапанов и стенозированию соответствующих отверстий. Обычно при ревматическом эндокардите бактерий в пораженных клапанах не обнаруживают.

Этиологию ревматического эндокардита нельзя считать выясненной, как и происхождение ревматизма вообще.

Большинство исследователей в этиологии ревматизма придают значение p-стрептококкам группы А, насчитывающей 40 подвидов. Стрептококковую теорию впервые выдвинул L. Singer. Эту точку зрения обосновал и поддерживал Н. Д. Стражеско.

Целый ряд исследователей в большом проценте случаев получали из крови больных положительные посевы стрептококка.

В литературе есть указания, что стрептококковые фарингиты и ревматизм имеют одинаковое географическое распространение, поражение стрептококком верхних дыхательных путей предшествует ревматической атаке. Введение с профилактической целью прокаин-пенициллина больным стрептококковыми фарингитами резко уменьшило количество ревматических заболеваний. Известное значение имеют также положительные кожные аллергические реакции на введение стрептококка и результаты профилактического назначения сульфонамидов и пенициллина. Применение указанных препаратов в целях профилактики значительно уменьшило распространение как стрептококковых инфекций, так и ревматической болезни и ее обострений.

И все же данные некоторых клинических наблюдений противоречат стрептококковой теории ревматизма. Если стрептококки вызывают ревматические заболевания, то непонятно, почему антибиотики, оказывая могущественное бактерицидное действие при стрептококковых инфекциях, не купируют острые проявления ревматизма. Ряд исследователей выдвинули положение о вирусной этиологии ревматизма.

Другие исследователи, признавая роль стрептококка в патогенезе ревматизма, придают значение и вирусной инфекции.

Теоретическая концепция чисто аллергического происхождения ревматизма в настоящее время не имеет сторонников.

Несомненно, аллергическая реакция организма играет важную роль в клинической картине ревматизма, но эти изменения вторичного порядка возникают под влиянием инфекционного агента. Развивается ревматическая атака после перенесенной ангины, фарингита, после периода сенсибилизации организма (1—2 недели), чаще стрептококками, продуктами их жизнедеятельности, поступающими в кровь из очага (например, в лимфатическом аппарате носоглотки).

Клинические наблюдения свидетельствуют о том, что в патогенезе ревматизма очень важным является поражение вегетативной нервной системы. Известное принципиальное и методическое значение имела концепция А. Д. Сперанского о нервно-трофическом происхождении ревматизма. Интересную трактовку происхождения ревматизма представил Н. И. Лепорский, который полагал, что при ревматизме существует первичное поражение центральной нервной системы, особенно вегетативных ее отделов, а не «нервной сети», как считал А. Д. Сперанский.

Вышеописанные изменения реактивности организма у больных ревматизмом, несомненно, зависят от изменения центральной нервной системы. По нашим наблюдениям, длительный сон в течение пяти дней повышает показатель реакции Кавецкого и фагоцитарную реакцию лейкоцитов крови. Наличие поражения нервной системы при ревматизме не вызывает сомнений, но как аллергические изменения, так и изменения нервной системы, надо думать, являются вторичными.

По данным английских и американских авторов, вспышки ревматической инфекции нередко возникают среди лиц, живущих в помещениях барачного типа, а также в холодных и сырых квартирах. По-видимому, здесь имеет значение и наследственный фактор, так как среди членов определенных семей, живущих в разных условиях, чаще возникают заболевания ревматизмом.

Ревматические поражения чаще развиваются в детском возрасте, у девочек чаще, чем у мальчиков. Первая атака ревматической болезни в большинстве случаев возникает в школьном возрасте. Ревматическое заболевание сердца может начинаться незаметно, без выраженных симптомов, поэтому только случайно обнаруженный порок сердца ретроспективно свидетельствует о перенесенном в прошлом ревматизме. Существует мнение, что после всех стрептококковых инфекций только в 3—5% случаев развивается активная форма ревматизма.

Ревматизм среди школьников встречается в 1—2% случаев.

В настоящее время во многих странах отмечается снижение заболеваемости ревматизмом. Считают, что в этом сыграла роль профилактика ревматизма с помощью химиотерапевтических средств и антибиотиков. Однако в некоторых странах (Дания) снижение заболеваемости ревматизмом началось до появления указанных средств.

Возможно, что помимо медикаментозной профилактики, здесь имеют значение повышение резистентности организма к инфекциям, улучшение питания и жилищных условий. По данным P. White, заболеваемость ревматизмом снизилась за 25 лет почти на 50%- В 1925 г. на ревматические заболевания приходилось 39,5% случаев, а в 1950 г. — только 21,4% (по секционным данным).

В Дании количество ревматических заболеваний за 48 лет уменьшилось с 30 до 4,8 на 10 000 человек. Значительно «мягче» стали протекать ревматические заболевания.

Гораздо чаще мы стали встречать больных с пороком сердца в пожилом возрасте.

Клиническая картина ревматического эндокардита разнообразна. В классификации ревматизма, принятой симпозиумом в 1964 г. в Москве, представлены основные черты ревматического поражения сердца. Обычная кардиальная форма начинается после перенесенной ангины, часто после повторных ангин. Ревматическая ангина, по Л. С. Гиршбергу, характеризуется ускоренной РОЭ, которая не изменяется длительное время и после ликвидации ангины. Больные жалуются на небольшие повышения температуры, одышку и сердцебиение после самого незначительного физического усилия, боли в области сердца и в суставах без припухания и ограничения их подвижности, жалуются на потливость и быструю утомляемость.

Типичные для эндокардита повышения температуры волнообразны. Они наступают обычно без явно выраженного озноба. У больных с сердечной недостаточностью температурная кривая может быть ниже 37°, но волнообразность ее сохраняется. Одышка, тахикардия, иногда брадикардия и аритмия зависят не от ревматического эндокардита, а от поражения миокарда.

Довольно часто больные жалуются на боли в области сердца, которые усиливаются после физического напряжения, что, по-видимому, тоже связано с поражением миокарда, его чувствительного аппарата и сосудов.

Небольшие, тупые и ноющие боли в суставах весьма часто наблюдаются и при кардиальной форме ревматизма. Обычно суставы в таких случаях не припухают, не краснеют, подвижность их сохранена. Весьма часто боли в суставах появляются одновременно с развитием ревматического эндокардита.

Кожные покровы у больных бледные, губы, кончики пальцев слегка синюшны. Пульс мягкий, чаще учащен, реже наблюдается брадикардия. Артериальное давление, как максимальное, так и минимальное, снижено. Границы сердца обычно не увеличены.

Увеличение границ сердечной тупости наблюдается при очень тяжелых формах ревматического миокардита либо при развитии экссудативного перикардита.

А. Принята Симпозиумом по рабочей классификации и номенклатуре ревматизма по докладу А. И. Нестерова (декабрь 1964 г., Москва).

Б. По возможности следует уточнить ведущую локализацию поражения ( миокард, эндокард, перикард, коронариит) и указать число приступов.

I степень активности

Клинические признаки активности очень мало выражены. Возможно длительное латентное течение ревмокардита без нарушения состояния больного.

РОЭ нормальная или слегка ускоренная. Дифениламиновый показатель и содержание сиаловой кислоты — на верхней границе нормы (до 200—220 ед. опт. пл.). На электрокардиограмме могут быть обнаружены небольшие изменения.

II степень активности

Более выраженная клиническая симптоматика. Подострый или хронический ревмокардит с недостаточностью кровообращения I—II степени. РОЭ — до 30 мм в 1 час. Дифениламиновая проба и содержание сиаловой кислоты — до 300 ед. опт. пл. Титр антистрептолизина-0 и гнтистрептогиалуронидазы увеличен в 1,5—2 раза по сравнению с нормой. Лейкоцитоз—8000—10 000; РОЭ — 20—30 мм в 1 час; С-реактивный белок + + +; а,-глобулины — 21—23%, а₂-глобулины—11,5—16%. Серомукоид — 0,3—0,8.

III степень активности

Выраженный острый ревмокардит, а иногда и полиартрит. РОЭ — более 30 мм в 1 час. Дифениламиновый показатель и содержание сиаловой кислоты увеличены (более 350 ед. опт. пл.). Титр антистрептолизина-0 и антистрептогиалуронидазы увеличен в 3—5 раз. На электрокардиограмме обнаруживаются значительные изменения.

Тоны приглушены, на верхушке выслушивается мягкий систолический шум, который вначале зависит скорее всего от поражения створок митрального клапана. Появление бородавок по краю створок затрудняет плотное закрытие левого венозного отверстия. Мягкий шум возникает вследствие относительной недостаточности митрального клапана. Затем через полтора-два месяца шум становится более грубым, появляется усиленный верхушечный толчок, начинает формироваться порок сердца. В этот период грубоватый шум, усиливающийся в положении больного лежа и после нагрузки, зависит от наличия вальвулита, рубцового сморщивания створок клапана и развития органической недостаточности митрального клапана. Диастолический шум на верхушке и хлопающий I тон свидетельствуют о развивающемся стенозе левого венозного отверстия. В картине крови при ревматическом эндокардите не отмечается резких патологических изменений. Со стороны красной крови наблюдается небольшая гипохромная анемия: количество эритроцитов редко уменьшается ниже 3 000 000.

Со стороны белой крови обычно обнаруживают небольшой нейтрофильный лейкоцитоз (8500—10000—12000 лейкоцитов). Формула также резко не изменена, определяется небольшое увеличение количества нейтрофилов, лимфопения.

Весьма часто количество лейкоцитов не изменено, единственным указанием на вяло текущий эндокардит является небольшой нейтрофи- лез. РОЭ в значительной части случаев ускорена (25—35 мм в 1 час). Чем тяжелее поражение, тем более резко выражено ускорение РОЭ. По мере затихания процесса замедляется реакция оседания эритроцитов. Однако в течение многих лет мы наблюдали больных, у которых при наличии эндокардита РОЭ оставалась нормальной, даже замедленной (2—3—5 мм в 1 час). Это замедление чаще наблюдается у больных с сердечной недостаточностью и в большинстве случаев зависит от сгущения крови и увеличения вязкости. Разбавление сгущенной крови больного ревматизмом до обычного соотношения эритроцитов и плазмы выявляет выраженное ускорение РОЭ.

Лечение больных эндокардитом (ревматическим эндокардитом) с явлениями сердечной недостаточности уменьшает декомпенсацию и снижает содержание эритроцитов, «разжижает» кровь. Ускоряется РОЭ.

Это парадоксальное ускорение РОЭ по мере улучшения кровообращения является довольно типичным признаком ревматического поражения сердца.

Известное клиническое значение имеет изучение белкового состава плазмы крови: отмечается увеличение глобулиновой фракции и повышение свертываемости фибриногена. Протеинограмма обычно показывает повышение содержания глобулинов (ai–a₂–p и 7-глобулинов). Наиболее характерным для активного ревматизма является увеличение количества аг-глобулинов. Считают, что повторное обнаружение С-реактивного белка может иметь значение для распознавания активности ревматического процесса.

A. F. Coburn обнаружил в крови больных активным ревматическим процессом вещество, которое окрашивается в пурпурный цвет в присутствии дифениламина. После удаления белков с помощью трихлоруксус- ной кислоты при высокой температуре воздействуют на фильтрат сыворотки дифениламином. Предполагают, что веществом, с которым дифениламин вступает в реакцию, являются мукопротеиновые углеводы. При активном ревматизме мукопротеины выявляются в крови с помощью метода Винулера. Для установления степени активности ревматического процесса в настоящее время довольно широко используют определение антистрептолизина, антистрептокиназы и антигиалуронидазы.

При наличии в организме стрептококковой инфекции или после перенесенной стрептококковой инфекции, вызванной стрептококком А, выделяющим стрептолизин-0 и S, в сыворотке больных или переболевших часто обнаруживается высокое содержание антистрептол-изина-О.

Вследствие тех же причин у больных ревматизмом находят антистрептокиназу, возникающую в организме в ответ на выделение стрептококками фермента стрептокиназы. При ревматизме у значительного количества больных в ответ на выделение стрептококками гиалуронидазы образуется антигиалуронидаза, обнаружение которой в повышенных титрах говорит о наличии в организме стрептококковой инфекции.

Наш опыт свидетельствует об относительной ценности этих лабораторных методов исследования. При наличии клинических признаков наибольшее значение имеют нейтрофилез в лейкоцитарной формуле и дифениламиновая проба.

Довольно часто ревматический эндокардит сопровождается очаговым нефритом. В моче появляется небольшое количество белка, выщелоченных эритроцитов, зернистых и гиалиновых цилиндров.

Рецидивирующий эндокардит развивается у больных с пороком сердца. Бородавки появляются на измененном митральном, реже аортальных клапанах. Над аортой и в 5-й точке возникает нежный диастолический шум, II тон над аортой слабеет, но другие симптомы аортального порока у этих больных могут маскироваться «митральными».

Рецидивирующий эндомиокардит и особенно миокардит являются одной из самых частых причин развития декомпенсации сердца в молодом возрасте. Температурная кривая при эндокардите носит волнообразный характер, часто она ниже 37°, изредка поднимается до 37,1 — 37,2°. Появляются небольшие боли в суставах. Нередко указанием на латентно текущий эндокардит является небольшой нейтрофильный лейкоцитоз либо только нерезко выраженный нейтрофилез. Именно в этих случаях наблюдается динамика РОЭ в виде параболы, иногда мы не можем установить, когда заканчивается один рецидив ревматического эндокардита и когда начинается другой.

По существу непрерывно рецидивирующий эндокардит — это типичная картина хронического ревматизма, который часто приобретает характер непрерывных вспышек (обострений) либо протекает очень вяло, латентно. Так постепенно прогрессирует стеноз левого венозного отверстия. У детей в межрецидивный период могут появляться микросимптомы «тлеющей» инфекции. У взрослых, по-видимому, это непрерывное хроническое течение наблюдается далеко не всегда.

Резко изменяется течение ревматизма в военное время. Во время Великой Отечественной войны почти не наблюдалось случаев острого суставного ревматизма, а ревматические эндокардиты характеризовались стертым, затушеванным течением. В какой-то мере эта закономерность отмечалась во время первой мировой войны и после нее, и вряд ли это может быть объяснено только нарушением питания, скорее всего данное обстоятельство вызвано. изменениями в нервно-психической сфере.

В послевоенные годы острый ревматизм в большинстве случаев характеризовался типичной картиной с поражением крупных суставов и летучим характером этих поражений, резкой потливостью, лихорадкой. Под влиянием терапии салицилатами острые проявления болезни быстро купировались.

Однако наряду с обычными формами ревматической инфекции стали наблюдаться необычно бурные картины висцерального поражения со своеобразным течением, которое напоминало острое септическое заболевание с высокой температурой, с большим лейкоцитозом (до 25 000), резко ускоренной РОЭ, множественным поражением суставов, синовиальных оболочек; панкардиты с резко выраженными перикардитами, полисерозиты с необычайным клиническим течением, эндокардиты с лейкемоидной реакцией, миокардиты с резким нарушением ритма.

Мы наблюдали случаи торпидного течения заболевания, часто рецидивирующего, склонного к прогрессированию, при этом требовалось упорное и систематическое лечение больных салициловыми препаратами (пенициллинотерапия в этих случаях не эффективна). Нередко отмечались непрерывные рецидивы и наступал смертельный исход при явлениях тяжелого ревматического миокардита и менее выраженного бородавчатого эндокардита. Приводим случай ревматического эндокардита с лейкемоидной реакцией, который мы наблюдали в первые годы после Великой Отечественной войны.

Молодой человек поступил в клинику 25/XII 1947 г. с жалобами на отеки, понос, сухость кожи, лаковый язык, полиурию.

Объективно: больной весит 40 кг, лицо одутловатое, бледное. Передвигается с посторонней помощью. Голос хриплый. Реакции замедленные. Кожа сухая, шелушащаяся. Язык малинового цвета, лаковый. Катаральная ангина. Легкие — без изменений, количество дыханий — 20 в 1 мин., пульс — 88 в 1 мин., ритмичный, мягкий, кровяное давление—110/70 мм рт. ст. Границы сердца: правая — по правому краю грудины, верхняя — III ребро, левая — на 0,5 см внутрь от левой среднеключичной линии, тоны сердца чистые, звучные. Живот мягкий. Болезненность при ощупывании желудка: нижняя граница — на 2 см выше пупка. При рентгенологическом исследовании желудка и кишечника — картина хронического катара желудка и спастического колита.

Больной находился в клинике в течение четырех месяцев, прибавил в весе, понос прекратился, но периодически появлялась субфебрильная температура, потливость, боли в костях. Лихорадка отмечалась в течение трех месяцев, появились боли в голеностопных суставах, пульс стал частым, лабильным (80—90—100 в 1 мин.), левая граница сердца определялась на 1,5 см кнаружи от среднеключичной линии. На верхушке сердца выслушивался нежный систолический шум.

В первом анализе крови можно было отметить только нейтрофильный сдвиг. Картина крови 26/XII: НБ —77%, цветной показатель — 0,8, эр —4 530 000, л —27 700, э,—1%, ю,—1%, п.—9%, е.—70%, лимф—16%, мон,—3%, РОЭ — 20 мм в 1 час.

Исследование мочи: белок — 0,15%о, выщелоченные эритроциты в каждом поле зрения, гиалиновые цилиндры, зернистые — 7 в поле зрения, 2 смешанных цилиндра. Через два месяца появились боли в плоских и трубчатых костях, болезненность при надавливании на грудину. Анализ крови: НЬ — 55%, цветной показатель — 0,75, эр,—3 450 000, л,— 18 000, э —7%, миелобл,— 12%, м — 1%, ю,— 1%, п.—6%, е.- 49%, лимф.— 12%, мон.— 11%, гистиоц.— 1%. Постепенно начал становиться грубым и усиливаться систолический шум. Возник выраженный акцент на легочной артерии. После назначения салицилового натрия (по 6 г в сутки) температура нормализовалась. Однако своеобразно изменилась гемограмма: 16/III 1948 г. эозинофильных миелоцитов — 3%, эозинофильных палочкоядерных — 5,5%, эозинофильных сегментоядерных — 40,5%, миелобл—6%, м,—0,5%, п.—2%, е.—28%, лимф,—8%, мон,—6,5%.

Пункция костного мозга, сделанная в эти дни, дала следующие результаты: эозинофильные промиелоциты — 0,7%, эозинофильные миелоциты—12,5%, эозино- фильные метамиелоциты — 3,5%, эозинофильные сегментоядерные — 6,5%, миелои.— 19,8%, м,—25,5%, ю,—5,6%, п.—9,5%, е.—13,5%, плазматические клетки —15%, лимф.— 1,5%, мон.— 0,5%, гистиоциты—0,5%, 35 эритробластов и нормобластов на 100 лейкоцитов. Посев крови, произведенный дважды, дал отрицательные результаты. Больному сделано три переливания эритроцитарной массы, назначены салициловый натрий, аскорбиновая и никотиновая кислоты. Выписан в хорошем состоянии.

Клинический диагноз: ревматический эндомиокардит с лейкемоидной реакцией.

Через один — полтора месяца больной повторно обследован в клинике. Состояние хорошее, сформировавшийся митральный порок сердца. Анализ крови: НЬ — 68%, эр,—4 200 000, л,— 14 700, э,—4%, п.—1%, е.—51%, лимф,—30%, мон,—14%. Через полтора года — здоров, работает.

Мы думаем, что в данном случае ревматизм возник в период выздоровления больного от алиментарной дистрофии, в период перестройки тканей и органов. Этим, может быть, объясняется бурная реакция кроветворных органов, причем временная резкая эозинофилия, по-видимому, зависела от выраженного аллергического компонента.

В приведенном ниже случае картина заболевания напоминала острый сепсис.

Студентка, 21 года, за три дня до поступления в клинику обнаружила на передней поверхности грудной клетки болезненный фурункул. Вечером произошел лихорадочный приступ с ознобом. Температура —39°. На 2—3-й день состояние несколько улучшилось, но в 4 часа утра в день поступления в клинику у больной появились опять одышка, озноб, резкие боли в эпигастральной области. Объективно: лицо бледное, цианоз, одышка (дыхание — 40 в 1 мин), затемненное сознание, напряжение затылочных мышц, симптом Кернига. Появились симптомы экссудативного перикардита, левосторонняя долевая пневмония, двусторонний экссудативный плеврит.

Из гноя, полученного из фурункула, высеян грамположительный стафилококк, в посеве крови — рост чистой культуры стафилококка. Первое исследование крови — 19 500 лейкоцитов. Через пять дней количество их уменьшилось до 15 700, но формула демонстрировала картину резкого раздражения костного мозга: э.— 1%, м.— 6%, ю.— 2%, п.— 9%, с.— 52%, лимф.— 8%, мон.— 21%, плазматические клетки—1%.

Вначале был поставлен диагноз острого сепсиса. Больную лечили безуспешно пенициллином (500 000 ЕД в сутки); развивавшийся полисерозит подсказал нам правильный диагноз; лечение ацетилсалициловой кислотой постепенно дало положительный лечебный эффект.

Любопытно, что и в другом случае тяжело протекавшего полисерозита, эндомиокардита у студента М., 20 лет, мы высеяли из мочи стрептококки; кроме того, в моче при микроскопическом исследовании было обнаружено большое количество стрептококков в осадке, затем в гиалиновых почечных цилиндрах. Посев крови был стерильным. И в этом случае больного безуспешно лечили пенициллином; при исследовании сердца наблюдали ритм галопа.

На секции — значительное поражение миокарда; при микроскопическом исследовании — ревматические гранулемы в миокарде.

Вместе с тем в ряде случаев панкардита и полисерозита мы с успехом применяли салицилаты. В последние годы хороший эффект в таких случаях дает гормональная терапия в сочетании с салицилатами. У нас создается впечатление, что в случаях тяжело протекающего ревматического панкардита с положительным высевом стафилококков и стрептококков из крови и мочи пенициллин мало эффективен, и при лечении этих больных методом выбора остается назначение салицилатов и гормонов. Однако для нас является весьма сомнительным причисление случаев тяжело текущего ревматического эндокардита к септическим.

Своеобразно протекает ревматический эндокардит в пожилом возрасте.

Мы наблюдали женщин пожилого возраста (70—75 лет) с выраженным стенозом левого венозного отверстия. Уже после сформирования порока они рожали по 5—7 детей и многие годы выполняли физическую работу.

Е. G. Bland и Т. A. Jones наблюдали в течение 20 лет 1000 больных ревматизмом и установили, что из 699 больных, проживших больше 20 лет, три четверти не предъявляли никаких жалоб, многие достигли 40-летнего возраста.

В течение 10 лет мы наблюдали 240 больных с ревматическими пороками в возрасте старше 45 лет (из них после 60 лет — 40 человек) и 260 больных, умерших в том же возрасте (из них после 60 лет— 102 человека).

Для сравнительной характеристики были взяты две группы больных: одни (160 человек) находились под наблюдением в период с 1946 по 1952 г., другие (80 человек) — в том же возрасте в период с 1960 по 1963 г.

Среди этих больных также отмечался сдвиг в сторону увеличения количества лиц старше 60 лет.

При подробном опросе 44% больных заявили, что они не знали о своем заболевании и «никогда не болели ревматизмом», большинство из них выполняли в течение всей жизни тяжелую физическую работу, половина женщин рожали по 3 и больше раз, 9 из них — от 5 до 10 раз. По-видимому, значительная физическая нагрузка в период отсутствия активного ревматического процесса повышает адаптационные возможности сердечно-сосудистой системы.

Параллельно был проведен анализ секционных данных за те же периоды. В первый период было 140 умерших, во второй — 197.

Здесь также отмечена тенденция к увеличению процента лиц в возрасте 60 лет.

В настоящее время одновременно отмечается также уменьшение количество случаев активного ревматического процесса в сердце — 53,3% по сравнению с 1946—1952 гг.

Эти данные свидетельствуют об относительно благоприятно линии ревматизма в последние годы.