Развитие учения о неврастении

Выделение самостоятельных нозологических единиц в психиатрии и частично в невропатологии обосновывалось клинической картиной. Патофизиологические нарушения, а иногда и патогенез заболевания при этом не учитывались. Из-за отсутствия точных критериев для установления самостоятельных нозологических форм выделение отдельных заболеваний происходило не сразу, рамки описанных заболеваний то расширялись, то снова сужались.

Та же судьба постигла и неврастению. Сходные с неврастенией клинические картины описывались в медицине XVIII и XIX веков под различными названиями: неврозизм, ипохондрия, конституциональная нервность. Как самостоятельная нозологическая форма она была выделена лишь в 1880 г. Бирдом и названа им неврастенией.

При описании неврастении Бирд выделил 44 характеризующие ее признака. Наиболее существенными из них являются : понижение трудоспособности, раздражительность, быстрая утомляемость, подавленное настроение, головная боль типа каски, сжимающей виски, мышечные боли и боль в пояснице, нарушение пищеварения — потеря аппетита, отрыжка, запоры, тяжесть в желудке, нарушение сердечнососудистой деятельности, половая слабость, плохой сон.

Причину неврастении Бирд видел в истощении нервной системы усиленной умственной деятельностью, связанной с отрицательными эмоциями. Поэтому он считал неврастению болезнью деловых людей — банкиров, коммерсантов, занятых усиленной умственной работой и находящихся в постоянной тревоге за успех их денежных операций. При этом Бирд не учитывал ни того, что напряженная работа и тревога за будущее у неимущих классов значительно больше, чем у лиц состоятельных, так как связана с постоянной угрозой безработицы, голода, лишения жилищ и т. п., ни того, что платная медицинская помощь позволяет неимущим больным прибегать к лечению только в крайних случаях.

Взгляд Бирда на патогенез неврастении очень быстро был поколеблен последующими наблюдениями. Уже в 1888 г. Шарко описал неврастению, возникшую после травмы головы, Decco — вызванную гриппозной инфекцией, а Лефевр — обусловленную отравлением промышленными ядами.

Дальнейшие наблюдения показали наличие сходной с неврастенией клинической картины в продромальном периоде различных соматических и инфекционных заболеваний и при интоксикациях, а также в начале некоторых психозов (например, при прогрессивном параличе) или в виде остаточных явлений по окончании различных психических заболеваний.

Американская медицина, стремясь объяснить нервные заболевания не воздействием внешних, социальных вредностей, а нарушениями, происходящими в самом организме, сближает неврастению с авитаминозами.

Дуализм в понимании неврастении то как заболевания, вызванного чрезмерной нервной деятельностью, то как следствия интоксикации нервных клеток ядами различного происхождения, не преодолен в зарубежной невропатологии и в настоящее время.

В связи с расширенным пониманием патогенеза неврастании она была растворена в различных неврастенических состояниях. Однако разница в этнологии, течении и некоторые особенности клинической картины вновь заставили выделить неврастению как самостоятельную нозологическую форму из неврастенических или, правильней, астенических состояний, встречающихся при других зйб олсван иях

В России П. И. Ковалевский (1885), В. М. Бехтерев (1900), Т. Г. Карпинский (1902), признавая значение истощения нервных клеток при развитии неврастении, в качестве основного патогенетического момента выдвигали самоотравление организма различными эндотоксинами.

С. С. Корсаков считал сущностью неврастении раздражительную нервную слабость, но причину последней видел также в отравлении мозговых клеток. Он писал: «на неврастению я смотрю как на болезнь, обусловливаемую химическим изменением в элементах нервной системы, делающим ее не столь устойчивой и не столь способной к функции, как в нормальном состоянии. Химическое же изменение в свою очередь может зависеть от отравления нервной системы какими-нибудь ядами, или поступающими извне, или развивающимися внутри организма».1

Иначе смотрел на неврастению Л. О. Даркшевич. Он писал : «основным элементом в клинической картине острой неврастении несомненно является интеллектуальное переутомление, сказывающееся целым рядом болезненных симптомов».1

Отдавая дань господствовавшим в медицине XIX в. взглядам на конституционально, наследственно обусловленное происхождение нервных заболеваний, даже наиболее прогрессивные врачи того времени, как С. С. Корсаков, признали наряду с неврастенией, вызванной воздействиями внешней среды, также дегенеративную ее форму, зависящую от нервного вырождения.

Такое деление единого заболевания на две противоположные по патогенезу формы является методологически ошибочным.

Каждая нозологическая форма характеризуется определенной клинической картиной и единым патогенезом.

Естественно, что ни нервное истощение, ни интоксикация не могут передаваться по наследству и становиться основой врожденного заболевания.

Из этого следует, что «конституциональная неврастения», если бы таковая существовала, должна была бы быть совершенно самостоятельным заболеванием.

Этот дуализм в понимании единой нозологической формы был устранен И. П. Павловым, давшим научное, материалистическое объснение сущности неврастении. Учение И. П. Павлова о неврастении было развито и продолжено его сотрудниками и учениками, и способствовало разрешению спорных вопросов этиологии и патогенеза страдания.

В своем понимании неврастении И. П. Павлов исходил из двух основных положений: 1) развитие невроза вообще и неврастении в частности зависит от перенапряжения нервных процессов действием внешних раздражителей и 2) форма невроза определяется специально человеческим типом высшей нервной деятельности.

Поэтому неврастения, согласно учению И. П. Павлова, есть хроническое нарушение высшей нервной деятельности, вызванное функциональным перенапряжением нервных процессов у людей, принадлежащих к среднему, специально человеческому, типу высшей нервной деятельностис уравновешенными сигнальными системами.

Такое понимание неврастении четко определяет ее как особую, самостоятельную нозологическую форму и отграничивает от астенических состояний, развивающихся после перенесенных инфекций или интоксикаций, и от продромальных или начальных стадий некоторых психозов.

Согласно учению И. П. Павлова, неврастения всегда является приобретенным заболеванием, вызванным воздействием внешних раздражителей.

Разница в течении острой и так называемой конституциональной неврастении зависит не от различного происхождения заболевания, а от силы вызывавшего его перенапряжения нервных процессов и от особенностей заболевшего организма: от типа высшей нервной деятельности, степени астенизации и возрастного периода к началу заболевания. И. П. Павлов показал, что к заболеванию неврозами особенно предрасположены лица, принадлежащие к крайне слабому или неуравновешенному типу высшей нервной деятельности: первые в силу их общей слабости, вследствие чего даже слабые раздражители становятся сверхсильными, вторые — вследствие слабости тормозного процесса.

У людей слабого и возбудимого типов высшей нервной деятельности перенапряжение нервных процессов может быть вызвано уже в раннем детском возрасте и не только неблагоприятными жизненными условиями и грубыми ошибками воспитания, но и обычными бытовыми раздражителями, оказывающимися для них сверхсильными.

При таких условиях заболевание может начаться в детские годы и оказывать двойное патогенное влияние: с одной стороны, еще более ослаблять нервные клетки больших полушарий, с другой — вырабатывать привычный динамический стереотип поведения, реагирования на внешние воздействия.

Отдельные невротические симптомы и ошущения, а следовательно, и соответствующее болезненное поведение, могут возникать теперь»не только при действительном истощении нервных клеток но и условно- рефлекторным путем. В этих случаях незначительность причин, вызвавших заболевание, раннее его начало, длительность его течения, проходящего иногда через всю жизнь больного, создает предпосылки для ошибочного заключения о врожденности заболевания, конституциональной обусловленности.

Учение И. П. Павлова позволило также вскрыть сущность и особенности отдельных давно установленных неврастенических форм. Сначала при помощи клннико-физиологического метода, а затем специальными экспериментальными исследованиями больных неврастенией было установлено, что гиперстеническая форма зависит в основном от ослабления внутреннего торможения, а гипостеническая — от ослабления также и раздражительного процесса. Иными словами, было установлено что в основе первой формы неврастении лежит раздражительная слабость, а в основе второй — преобладание разлитого тормозного процесса.